18 век привносит особое явление в области перевода - господство в европейских литературах переводов, полностью приспосабливающих подлинники к требованиям эстетики эпохи. Эпоха классицизма закрепила в литературе, прежде всего французской, жанры, с четкими формальными требованиями. В это время доминируют нормы эстетики Буало, которые распространяются и на перевод. Французские переводчики стремились подчинить иноязычные литературы своим канонам, своим правилам "хорошего вкуса", своему пониманию художественного идеала. Переводы предполагали в каждом случае огромную переделку.

Естественно, что при таком переводе тщательно вытравлялись местные, национально-исторические и индивидуальные особенности подлинника. Лозунг той эпохи: самый приятный перевод есть и самый верный.

Новое понимание задач перевода, сложившееся в первой четверти 19 века, было подготовлено литературой подымающейся буржуазии. Большую роль в данном отношении сыграла деятельность немецкого просветителя Гердера, собравшего и обработавшего образцы фольклора целого ряда народов в собрании "Голоса народов в песнях". Подобные тенденции были связаны с подъемом национально-освободительного движения в период войн против Наполеона, отсюда оживление интереса писателей к прошлому своей страны, к литературному творчеству других народов в их национальном своеобразии.

При этом, это, пожалуй, не является проявлением специфического творческого метода романтиков, который проявляется тогда, когда подлинник становится для них материалом для вольной вариации на некоторые его темы и подвергается переосмыслению, т.е. когда пропорции характерных для него черт нарушаются, и меняется общий тон и колорит. При всем различии в конкретном осуществлении нового переводческого принципа общей чертой являлось стремление передать и показать характерные особенности подлинника, перенести читателя или зрителя в другую страну, другую эпоху, подчеркнуть все своеобразное и необычное, что есть в переводимом произведении.

Повышение требований к переводу обострило вместе с тем осознание его трудностей, опять вызвало к жизни положение, согласно которому полноценный перевод вообще невозможен и составляет неразрешимую задачу.

В дальнейшем работы по переводу можно условно подразделить на две группы. Одни изображают полноценное воспроизведение подлинника как дело непосильно трудное, но возможное, они подчеркивают относительность возможностей перевода. Новым здесь является, пожалуй, только тезис, выдвинутый Виламовицем-Меллендорфом, согласно которому цель художественного перевода должна быть достигнута с помощью выбора таких средств, которые вызывали бы то же впечатление, те же эмоции, какие вызываются оригиналом. Другие с полной категоричностью отрицают самую возможность перевода художественных произведений, особенно эмоционально насыщенных и образных высказываний, но допускается передача только логической стороны суждений.